Игорь Котелянец

Руководитель «Объединения родственников политзаключенных»

«Под фразой «всех на всех» каждый понимает свое»

11 декабря в рамках IV правозащитной неКонференции Дом свободной России провел дискуссию «Заложники Кремля: победы, трудности, новые вызовы», в которой приняли участие Илья Новиков, адвокат ряда украинских политзаключенных, Антон Наумлюк, главный редактор интернет-издания «Ґрати» и Игорь Котелянец, глава Объединения родственников политзаключенных.

Мы публикуем выдержки из выступлений спикеров в трех отдельных частях. Полную запись мероприятия можно увидеть на нашем Youtube канале.

Часть 1.

С Игорем Котелянцем, руководителем «Объединения родственников политзаключенных» и братом Евгения Панова, одного из освобожденных политзаключенных в сентябре 2019 года, мы обсудили, как изменилась повестка внутри Украины с точки зрения взаимодействия с государством, каковы были ожидания от встречи в Нормандском формате и насколько они оправдались.

В период президентства Порошенко, при всем его желании освободить политзаключенных, мы пытались попасть к нему на встречу в течение полутора лет. Сейчас же такая встреча произошла через неделю после инаугурации. Там мы смогли озвучить не только наши ожидания от власти, но и свои предложения касательно возможных механизмов освобождения украинских заложников Кремля. Сейчас я могу сказать, что власть открыта к диалогу. Нам не приходится за кем-то бегать и доказывать важность этой темы, необходимость освобождения этих людей и поддержки их семьям.

Около трех лет мы работали над законопроектом по политзаключенным, просили Верховную Раду и Президента поддержать его. Ни родственники политзаключенных в Крыму и РФ, ни родственники военнопленных на Донбассе не должны ходить с протянутой рукой по западным фондам и просить финансовую помощь на адвокатов, на посылки и поездки. Если Украина признает этих людей заключенными по политическим мотивам и, более того, использует их истории в международной коммуникации для доказательства российской агрессии и иллюстрации ее последствий, то Украина же и должна брать на себя ответственность за этих людей.

К счастью, недавно было создано новое министерство – Министерство по вопросам ветеранов, временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц во главе с министром Оксаной Колядой, которая стала драйвером процесса разработки и продвижения законопроекта вместе с правозащитными организациями и объединением родственников. Данный законопроект не определяет, кто является политзаключенным и не присваивает никаких статусов. В нем определяются категории людей, которые имеют право на государственную поддержку. В отличие от, например, ликвидаторов аварии на ЧАЭС, в данном случае нет цели дать человеку документ «заложника». Сложно даже представить, как бы это могло сказываться на психологическом состоянии человека. Наш законопроект направлен на оказание поддержки, в том числе юридической, родственникам во время заключения человека, а также на оказание помощи по реабилитации и социализации после выхода на свободу.

Полная версия дискуссии «Заложники Кремля: победы, трудности, новые вызовы»

Этот документ был поддержан и Офисом уполномоченного по правам человека и ключевыми министерствами – Министерством иностранных дел и Министерством социальной политики. На данный момент он находится в Офисе президента без регистрации, однако мы ожидаем, что Зеленский подаст его в Верховную Раду от имени Президента как неотложный, что поможет упростить процедуру согласования. При наиболее оптимистичном развитии событий он может попасть на рассмотрение ВР еще до нового года и, возможно, будет рассмотрен в первом чтении.

Мы очень ждали новостей после Нормандской встречи. Нам было сказано, что договоренности о тех, кто до сих пор остается в неволе, уже существуют. По разным оценкам это от 90 до 114 человек в соответствии со списками правозащитных организаций и Офиса Людмилы Денисовой (Омбудсмена по правам человека при Верховной Раде Украины – прим. ДСР). В это число входят не только преследуемые по политическим мотивам, но и в более широком смысле несправедливо осужденные граждане Украины, как, например, Олег Чабан. Это тот самый случай, когда человека не признают политическим заключенным, но при этом нельзя сказать, что он был объективно задержан и законно осужден. Таким образом, Олег также имеет право на то, чтобы государство боролось за его освобождение, а его родственники получали помощь.

Однако на Нормандской встрече было озвучено, что была достигнута договоренность об обмене «всех на всех».  На самом деле, под этой фразой каждый понимает свое. И уже на брифинге Владимира Зеленского с украинскими СМИ стало понятно, что речь шла только о заложниках на Донбассе. У меня нет сомнений, что Зеленский передавал полные списки, включающие и военнопленных, и политзаключенных. Поэтому, вероятно, можно сделать вывод, что Россия не согласилась на обмен действительно всех на всех. Освобождение же политзаключенных в Крыму и РФ будет, судя по всему, предметом разговора следующих встреч.

13