16 марта 2020 года Конституционный суд РФ издал положительное заключение о соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции не вступивших в силу положений закона о «поправке» к Конституции РФ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти», а также о соответствии Конституции Российской Федерации порядка вступления в силу статьи 1 данного закона.
Конституционный суд не осмелился избежать одобрения президентской «поправки», хотя располагал для этого всеми необходимыми аргументами. Прежде всего ст. 136 Конституции ясно и недвусмысленно описывает предписываемый порядок: «Поправки к главам 3-8 Конституции Российской Федерации принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона, и вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти не менее чем двух третей субъектов Российской Федерации». Таким образом КС мог просто отказаться рассматривать вопрос, сославшись на то, что необходимая процедура уже соблюдена и никаких дополнительных процедур не требуется. Безусловно, это бы подорвало процесс подготовки к «всенародному голосованию», вызвало серьезный внутриситемный конфликт, однако укрепило бы институт независимости конституционного правосудия и могло бы отразиться множеством благоприятных последствий в будущем. Сомнительно, что судьи подверглись бы непосредственным репрессиям, хотя, весьма вероятно, через некоторое время могли потерять работу.
К сожалению, КС в составе: председателя В.Д.Зорькина, судей А.И.Бойцова, Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, С.М.Казанцева, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, В.Г.Ярославцева пошел по иному пути и уже на первых страницах заключения совершил совершил логический кульбит: нормы не вступившего в силу закона предписывают президенту направить его на заключение в Конституционный суд, а КС в течении семи дней обязан дать заключение, и КС действует в рамках этой нормы.
Таким образом мы можем наблюдать прямую логическую ошибку: если нормы закона не вступили в силу (хотя в нормальных условиях должны были бы), то ими нельзя руководствоваться, если же часть норм закона все же в силу вступила, а часть нет — необходимо как-то это обосновать, однако оснований для этого нет и судьям вместо того, чтобы идти на конфликт с президентом, приходится нарушать законы логики и обосновать свою компетенцию через предвосхищение основания.
Как отметил д.ю.н Илья Шаблинский в вышедшем непосредственно перед принятием заключения интервью «Новой Газете»: «Да, тут я должен признать, что для большинства судей никакого выбора просто не существует. Они все для себя решили уже: 11 из 15 судей были назначены уже при действующем президенте, то есть проходили отбор в администрации и помнят, кому и чем обязаны. Остальные четверо назначены при Ельцине, один из них — Зорькин, позицию которого мы знаем. Интересно при этом, что он же один из непосредственных авторов глав 1 и 2 нынешней Конституции. Я какое-то время в 1990–1991 годах работал с ним — как раз когда эти главы были сформулированы, а Валерий Дмитриевич был руководителем конституционной группы, которая их придумывала. И вот такой финал в итоге.
Остаются еще трое судей, которых я знаю и уважаю, и у них нет никаких обязательств перед АП, но их положение тоже можно назвать тяжелым».
Отметим, что судья КС Константин Арановский (известный своими особыми мнениями к особенно своеобразным решениям суда), ушел на больничный и принимать участия в принятии заключения не стал.
«Обнулив» законы логики в самом начале заключения, в дальнейшем по всему тексту суд прибегает к этому приему без всякого смущения. Возможно, в будущем, студенты-юристы именно на примере этого произведения смогут изучать типы логических ошибок и подмен.
Профессор Елена Лукьянова, сразу после выхода заключения написала в своем Фейсбуке: «Реального правового обоснования, почему та или иная поправка конституционна, нет. А ведь вовсе недостаточно просто сказать, что черное — оно не черное, надо ещё доказать. Порадовало приравнивание международных договоров к конституции и утверждение о том, что светское государство не отменяется. В целом доводы малоубедительны и, в основном, не носят правового характера. Это пока навскидку и крайне предварительно. Читать нужно с лупой очень внимательно. Предложения длиной в целую страницу требуют специального дополнительного перевода, ибо нечитаемы».
В материале «Ведомостей», вышедшем уже после публикации КС своего текста, профессор Высшей школы экономики Илья Шаблинский, отметил, что «как и следовало ожидать, в этом постановлении мы видим торопливое приспособление не очень убедительных аргументов к известным заранее выводам… Самым нелепым, по его мнению, выглядит утверждение о том, что развитый парламентаризм, многопартийность и независимая судебная система компенсируют фактический отказ от сменяемости власти. Это вопиющее лицемерие, уверен эксперт, поскольку ни того, ни другого, ни третьего у нас нет. Совсем недавно об отсутствии развитой партийной системы говорил президент, доказывая невозможность создания парламентской республики, напоминает Шаблинский. Он отмечает, что суд буквально мимоходом подтвердил конституционность общероссийского голосования, в частности отсутствие предусмотренного этой процедурой порога явки, хотя в статье 135 Конституции, где говорится о принятии поправок на референдуме, такой порог явки предусмотрен. Всего несколькими фразами оценены такие критичные для российской государственной системы изменения, как новый порядок назначения генпрокурора и увольнения судей, при этом Конституционный суд фактически никак не обосновывает своих выводов. «Это печальное зрелище, и оно войдет в историю как не самая достойная страница нашего конституционного правосудия».
Незадолго до выхода решения КС в Международном Мемориале состоялась презентация экспертного доклада «Что нужно и что не нужно менять в Конституции». В нем эксперты подробно разобрали текст закона о «поправке» и дали КС все необходимые аргументы для разумного поведения, которыми он, к сожалению не воспользовался.
Фундаментальные претензии к тексту закона, обосновывающие его безусловную неконституционность изложены в обращении профессиональных юристов, ученых, журналистов и писателей, подписанным тысячами российских общественных деятелей.
Прежде всего является «в корне противоправным, политически и этически неприемлемым внесение в 81 статью Конституции пункта 31, обнуляющего сроки действующего и действовавшего президентов. Эта норма принимается, несмотря на определение Конституционного Суда от 5 ноября 1998 г., указавшего на недопустимость манипуляций с исчислением президентских сроков. Фактически данная запись в Конституции будет утверждать, что общая конституционная норма, изложенная в пункте 3 статьи 81, не действует в отношении двух конкретных людей – Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Наличие такой оговорки в Конституции вступает в прямое противоречие с принципами равенства перед законом и равенства прав и свобод, установленными статьей 19 Конституции. Оно вступает в противоречие с принципом сменяемости власти, с принципами демократического правового республиканского правления, декларированными в пункте 1 Статьи 1 Конституции, вступает в противоречие со здравым смыслом и чувством справедливости».
Во, вторых «и другие принимаемые поправки в главы 3 – 8 Конституции вступают в противоречие с положениями ее неизменяемых 1 и 2 глав. Эти нормы нарушают принцип равенства перед законом и гарантии прав и свобод личности, противоречат принципам федерализма, принципам разделения властей, независимости судебной системы и автономии местного самоуправления. Такое противоречие прямо запрещено статьями 16 и 64 Конституции, защищающими ее базовые идеалы и положения. Игнорировать требование указанных статей недопустимо. Это создает ситуацию внутреннего противоречия первой и второй частей Конституции и ведет к параличу и деградации конституционно-правовых механизмов».
В третьих, авторы обращения указывают на то, что «глубоко озабочены грубым нарушением порядка принятия поправок к Конституции. Статья 136 Конституции перечисляет представительные органы, которые должны выразить свое отношение к поправке в Конституцию, чтобы она считалась принятой. А федеральный закон «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции РФ» от 4 марта 1998 г. прямо указывает, что «одним законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации охватываются взаимосвязанные изменения конституционного текста» (пункт 2, статья 2). Совершенно очевидно, что принимаемый закон «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» грубо и открыто нарушает это требование, соединяя в себе комплекс тематически и содержательно невзаимосвязанных изменений текста. Таким образом, органы представительной власти не имели возможности выразить своего отношения к этим содержательно различным поправкам, а значит порядок принятия поправки к Конституции, обозначенный в статье 136 действующей Конституции, не был соблюден. И перечисленные в законе поправки к Конституции не могут считаться принятыми и вступающими в законную силу».
Кроме того, в тексте «поправки» есть множество положений, вызывающих тревогу и сулящих больше неприятности в будущем.
В частности как отмечает Илья Шаблинский: «опасной является поправка о «защите исторической правды». Безусловно, это может быть инструментом цензуры и государственной идеологии. В принципе, идеология уже сложилась у нас — этакий имперский национализм, — но до этого момента в Конституции она обозначена не была».
Текст поправок составлен со всей серьезностью, но выглядит комично. Например в статье Guardian, в частности, отмечается: «По иронии судьбы, поправка дополняет планы по изменению конституции, чтобы никто не мог отбыть на посту президента более двух сроков. Поправка гласит, что новое правило не будет учитывать какие-либо президентские сроки, уже отработанные. На самом деле, поправка затрагивает только двух живых россиян, Путина и бывшего премьер-министра Дмитрия Медведева».
Кроме того, разрушается принцип независимости судебной власти, прокуратура лишается даже символической независимости, остатки свободы слова оказываются под угрозой, причем совершенно нового уровня.
Конституция становится внутренне противоречивым документом. Принимаемые положения находятся в прямом конфликте с нормами закрепленными в главах, для изменения которых требуется созыв Конституционного собрания (закон о котором так до сих пор и не принят).
Таким образом режим самостоятельно подрывает основы своей легитимности, как уроборос пожирает сам себя. Пожизненная диктатура сама закладывает основания для своего разрушения.
Так как нормы Конституции обладают равной правовой силой, их конфликт — лишь дело времени. Если правоприменитель будет ориентировать условно на нормы «новые», а хотя бы некоторая часть жителей на нормы «старые», видимость законности и легальности действий властей будет исчезать, что в свою очередь может развеять иллюзию общественного консенсуса относительно существующих порядков. Это же чревато существенными социальными потрясениями, вызванными нелепой попыткой их избежать. Таким образом, конституционный строй Российской Федерации уничтожается по инициативе гаранта Конституции и с одобрения главного органа конституционного правосудия.
17 марта президент РФ подписал указ об общероссийском голосовании (о том, чем это мероприятие, придуманное ad hoc, отличается от референдума, мы напишем отдельно). На него будет вынесен вопрос: «Вы одобряете изменения в Конституцию Российской Федерации?».