75-летие победы должно было стать масштабной пиар-акцией России — но помешал коронавирус. Как будет действовать власть в новых условиях и как в обществе воспринимают трансформацию исторической памяти, разбирались Григорий Фролов и  историк Никита Соколов.

9 мая — день, который в последние годы окончательно поменял цвет и контекст. Из памятной даты по случаю окончания крупнейшей мировой войны он превратился в главный пропагандистский праздник победы, в котором о ее цене и самой войне вспоминать как-то не принято.

«Суть российской исторической политики заключается в том, чтобы не принять европейскую рамку. Европейцы под давлением новых членов Евросоюза из Восточной Европы сильно модифицировали общие представления о ХХ веке. И если раньше в центре стояло представление нацизме как чудовищном, конечном, абсолютном зле и о еврействе как о главной жертве ХХ века, то теперь выступают восточные европейцы, которые утверждают, что они тоже жертвы — советского тоталитаризма. У нацизма появляется партнер, с которым его уже вполне можно сравнивать. Вот против таких попыток сопоставления и направлена российская историческая политика, которая ничего умнее не придумала, как сделать мифом-основанием современной России 9 мая 1945 года», — поясняет Никита Соколов.

Почему в России появилась победа без войны? Как в стране сейчас оценивают фигуру Сталина и почему на главном храме вооруженных сил России появилась мозаика с ним?

Вы можете прослушать наш подкаст на Apple podcasts, Google podcasts, Yandex музыке, или SoundCloud: