Не утихают страсти вокруг дарования Томоса об автокефалии Украинской православной церкви. Десятки и сотни экспертов обсуждают тонкости интриг церковных администраторов, казуистику канонического права. За всем этим обсуждением не видно жизни и чаяний простых людей – верующих, прихожан, во имя которых и от имени которых делаются все громкие заявления, за право которых борются иерархи и политики. А ведь интересы, чувства, положение этих самых простых людей – верующих, и есть самое главное в этом конфликте интересов, в сложном и запутанном процессе межцерковной борьбы.

Попытавшись разобраться в этой ситуации, я открыл для себя много нового, посмотрел на нее глазами рядового верующего. К тому же, в моем интересе к этой теме сыграл большую роль и мой личный опыт – ухода из православной церкви вследствие моего личного конфликта веры и убеждений. Много лет назад, в далеком 1998 году я принимал для себя очень трудное решение: остаться в церкви, которая провозглашает лозунги вреда демократии для народа России, неприемлемости либеральной политической системы, вредности прав и свобод человека? Остаться, наплевав на убеждения, и решив, что вера дороже? Или уйти? Уйти из церкви, в которую я пришел мальчишкой в 1977 году, в гонимую, попираемую всеми, никому не нужную, и которая сама стала гонителем, спустя каких-то двадцать с небольшим лет. Я выбрал уход. Решил, что убеждения, ценности, идеалы, важны так же, как и вера. Стал лютеранином и даже дослужился до епископского сана. Но все пережитое тогда, двадцать лет назад, так же живо в моей душе и в моих воспоминаниях. Это пережитое, перечувствованное, как мне кажется, помогло мне понять, что чувствуют верующие украинской церкви в нынешней ситуации, и поразмышлять, чем она может закончиться для них.

Конкурентная среда

Прежде чем перейти или, правильней сказать, спуститься на уровень индивидуального понимания и отношения верующего человека к происходящему, обозначим бегло, пунктирной линией, состояние религиозного мира в Украине и факторы, влияющие на поведение одного из основных участников противостояния – РПЦ МП.

Сегодняшнее религиозное пространство Украины включает в себя пять крупных церковных институций: Украинскую Православную Церковь Киевского Патриархата, Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата, Украинскую Апостольскую Православную Церковь, Украинскую Греко – Католическую Церковь, структуры Римской Католической Церкви. Можно условно добавить еще и шестой субъект – крупное протестантское сообщество, не имеющего единого центра, но заметное на религиозном пространстве Украины, и имеющее серьезное влияние на происходящее в стране. Все эти церковные институции имеют региональное распределение, и представлены на территории страны неравномерно (восток страны традиционно имеет большинство прихожан УПЦ МП, в центре страны прихожан УПЦ МП и УПЦ КП примерно поровну, на западе приходов УПЦ МП меньше,  к тому же там сильное влияние имеют греко-католики и пр.).

Эта ситуация создает вполне рыночную (условно) конкурентную среду, в которой твердой и подавляющей монополии нет ни у кого. Никто не может доминировать в одиночку, не объединившись с другими, никто не может подавить своего соперника лишь своими силами, т.е. все субъекты вынуждены учитывать силу и влияние других игроков, и строить свою деятельность с оглядкой на возможное противодействие конкурентов. Это, конечно, очень хорошо для религиозной ситуации, в которой ход реальной конкуренции за верующих заставляет церкви работать как можно эффективней и активней в проповеди, социальных проектах и уберегает церкви от таких явлений, как бесконтрольная власть иерархов, деспотия, масштабная церковная коррупция.

Нужно также отметить и общую высокую религиозность украинского населения (в т.ч. намного превосходящую российскую), имевшую место здесь и в советский период, а после краха коммунистической системы испытавшую сильный приток верующих, ведущих воцерковленную жизнь. Примером этого равновесия и конкурентной религиозной среды служит и присутствие священников всех конфессий и юрисдикций на украинском Майдане.

Поэтому, например, те явления церковной жизни, которые в России для верующих не имеют значения в силу отсутствия каких-либо рычагов влияния на ситуацию, и традиционно оцениваемые ими, как «игра в верхах, начальство разбирается между собой и пр», в Украине имеют принципиальное и важное значение для верующих и проходят при их активном участии (поскольку верующие могут влиять на ситуации, вплоть до того, что могут «голосовать ногами»). Большое влияние на активизацию этих процессов и отношения верующих к церкви сыграли и украинские майданы, и насыщенная политическая жизнь, где, опять же, в силу имеющейся политической конкуренции граждане принимают активное участие. Эта активация произошла в русле и в процессе выбора пути национального развития, пути «на запад» или «на восток», пути в Европу, в демократию и рыночную экономику, что можно противопоставить выбору российской авторитарной модели государства и ее государственно–монополистической экономической модели. Этот выбор включал в себя и выбор, ориентацию церковных моделей. Таким образом, нужно сказать, что украинское политическое и религиозное пространство – это очень подвижная среда, где постоянно происходят изменения, идут процессы консолидации, противостояния сразу нескольких крупных субъектов, не имеющее мертвых, застывших форм (как, например, в России).

Важно и то, что если, например, в России, все решения политического и общественного управления переданы на федеральный уровень (точнее сказать, вся власть сосредоточена в руках одного человека – президента), и замена лампочек в подъезде так же, как и объявление войны – прерогатива федеральной власти, то в Украине с ее конкурентной средой значительная часть общественных и политических решений принимается в рамках институтов прямой или представительной демократии. Это объясняет то, что украинцы принимают вопросы церковного устройства как вопросы, имеющие к каждому из них лично непосредственное отношение, и требующие их личного участия в поиске ответов.  

Борьба вокруг предоставления Томоса идет уже долгое время, и особую ожесточенность порожденному ей церковно-административному противостоянию в Украине придает и тот фактор, что, по сути, исход этого противостояния определяет всю дальнейшую судьбу РПЦ МП. То, какой исход будет иметь эта борьба, серьезно повлияет на положение РПЦ МП в первую очередь внутри России, ее востребованность и нужность для российской власти. Ведь при плохом для нее исходе борьбы будет открыт путь для самых непредсказуемых процессов на религиозном пространстве уже внутри России. И уже само наличие разных сценариев исхода этой борьбы, вариативность, подрывает ее монопольное положение внутри России и серьезно снижает ее авторитет и влияние во внешнецерковных отношениях, т.к. самой основой, главным условием ее нынешнего существования в России является ее монопольное положение, поддерживаемое и обеспечиваемое государством. Таким образом, РПЦ МП ведет в данном случае борьбу не за Украину, а, по сути, ведет борьбу за свое будущее в России.

Конфликт веры и убеждений

Теперь, переходя от обзора ситуации, постараемся понять: что чувствуют верующие, прихожане, церковные иерархи?  Попробуем разобраться в том, что порождает конфликт веры и убеждений, и каковы его последствия для человека?

Очевидно, что результатом такого конфликта является серьезное личностное и социальное разделение человека внутри его самого и социума, в котором он существует.

Первая граница этого разделения проходит внутри самого человека, условно, ее можно прочертить так: я верю в Бога и люблю мою церковь, но она стоит на противоположной стороне в войне, которая пришла в мою страну, благословляет тех, кто воюет против меня, провозглашает лозунги национальной и имперской гегемонии соседнего государства. Я могу попытаться спрятаться за словами или утверждениями, что «Церковь выше этого, Бог тут ни при чем» и пр., но понимаю, что это не поможет. Бог действительно ни при чем, но церковь это не только духовная составляющая, а материальный земной институт, руководствующийся в своих решениях и политическими и национальными интересами. Итак, я должен либо согласиться с позицией моей церкви, что моя страна, гражданином и патриотом которой я являюсь, это – недострана, это своего рода политический эрзац, не имеющий права на существование, либо уйти из церкви, либо повлиять на то, чтобы она изменила эту позицию. Как правило, в церкви среди ее постоянных и активных прихожан много людей, для которых все эти вопросы совсем не пустой звук, это люди ищущие, неравнодушные, переживающие. Это те, кто создает атмосферу в церкви. И в силу их вовлеченности в церковную жизнь, активности их позиции — это конфликт веры и убеждений, и он является для них очень тяжелым.

Второй рубеж разделения проходит уже по ближнему кругу верующего – это в первую очередь его семья, его родственники, близкие друзья. Здесь играет роль и конфликт поколений. Молодежь более радикальная и не склонна идти на компромиссы, она не принимает позиции старших, заключающейся в том, что «надо терпеть, потом как-то решиться». Молодежь не может терпеть и не умеет ждать, она делает свой выбор сегодня, и поэтому конфликт между отцами и детьми по поводу «своей» и «оккупационной» церкви становиться линией раздела между поколениями одной семьи, между семьями, сделавшими разный политический (а этом случае — и церковный) выбор.

Третий рубеж раздела – это разделения между жителями разных регионов страны (запад-восток), между разными политическими группами (условно разделение между «пророссийскими» и «патриотичными» гражданами).

Все эти три рубежа разделений проходят внутри общества, создавая множественные точки напряжения, мешая, а часто срывая и блокируя процесс формирования гражданской нации.

Будут ли преодолены и насколько (если будут) эти разделения после получения Томоса об автокефалии? Чем же может закончиться для рядового верующего это противостояние? Попробуем в этом разобраться, рассмотрев два прямо противоположных варианта развития событий, имеющих, на мой взгляд, сильно различающуюся вероятность.

«Кремлевские» аргументы

Итак, рассмотрим первый вариант, о котором много пишут в России, или, правильней сказать, пишут с «прокремлевской» позиций. Дарование Томоса приводит к резкой политической активизации населения, начинается борьба за храмы, начинаются столкновения и физическое противоборство сторон, в стране разгорается масштабный гражданский конфликт. Насколько вероятен данный сценарий? Думаю, что его вероятность близка к нулю. Причин тому несколько. Первая и основная – это уже более чем четверть века существования Украины в условиях независимости и суверенитета. Время достаточное для того, чтобы граждане осознали себя единой нацией и научились разрешать внутренние противоречия без ущерба для страны. Кстати, провал идей «русского мира» и провал ожиданий на массовый выход субъектов Украины из ее состава в 2014-2015 гг. – самое яркое тому подтверждение. Сегодняшняя Украина – это нация, в которой люди, составляющие ее, считают Украину своей страной, относятся к ней ответственно, и не позволяют внутренним противоречиям выйти на уровень национального противостояния и создавать угрозу суверенитету и целостности страны. Поэтому никакая «преданность» и «любовь» к тому или иному патриархату не может стать причиной глубокого кризиса или раскола нации.

Ожидания, что на волне эйфории от победы – получения Томоса восторжествуют радикальные политические настроения, что будет вброшена в повестку дня тема борьбы с представителями РПЦ МП так же живут лишь в русскоязычном пропагандистском пространстве. Внутри Украины никто никаких причин к этому не видит и таких угроз не наблюдает. Страховкой от такого развития событий является и то, что объединение, взаимная интеграция церквей будет продолжаться долгое время. Процесс этот очень сложный и на него уйдут годы. Все это время будет временем поиска компромиссов по вопросам распределения административных постов в церкви, распределения собственности. А конкурентная политическая и церковная среда являются достаточной страховкой от каких-либо проявлений диктаторских устремлений или абсолютизации церковной власти.

Компромисс

Рассмотрим второй вариант, который мне кажется наиболее вероятным сценарием развития событий: дарование Томоса становится началом процесса создания единой Украинской Поместной Православной Церкви. В ходе этого процесса, в течение 3-4 лет произойдет взаимная интеграция и объединение церковных структур, будет найден компромисс по фигуре предстоятеля церкви (а может быть, актуальным будет разговор по фигуре следующего предстоятеля, учитывая шансы патриарха Филарета возглавить Поместную Православную Церковь Украины). Иерархи УПЦ МП в Украине понимают, что возможность влияния на ситуацию, реализации своих целей и интересов, для них открывает только участие в процессе. То есть, если вы хотите другую фигуру патриарха, то для этого нужно быть, как минимум, частью этой церкви, поэтому значительная их часть быстро и на хороших условиях перейдет в структуры новой православной церкви Украины. Наверняка при этом какая-то часть УПЦ МП откажется входить в единую православную церковь и продолжит свое существование в виде метрополии РПЦ МП на территории Украины, с приходами, в основном на востоке страны. Вряд ли это будет существенным фактором раздражения и гражданского противостояния, и к тому же, учитывая политический выбор Украины и ее уверенный путь на запад, оказать в перспективе какое-либо влияние на украинские процессы эта метрополия не сможет.

Также можно предположить с высокой степенью уверенности, что изменения в законодательстве, которые последуют за получением Томоса могут лишить структуры УПЦ МП в Украине ее традиционного именования. Как правило, в такие переходные периоды юридические конструкции исключают появление двух религиозных субъектов с единым или повторяющимся названием. Потому, скорей всего, статус «Украинская Православная Церковь» будет усвоен новой единой украинской церковью, а структуры Московского Патриархата, сохранившие свое присутствие на территории Украины, получат наименование «Метрополия русской церкви на территории Украины». В определенной степени стабилизующим фактором этих процессов станет и значительное присутствие в Украине католиков, греко-католиков, большого протестантского сообщества.

Подводя итоги, можно сказать, что скорее всего, окончание борьбы за автокефалию станет началом нового гражданского и религиозного состояния Украины. Интеграция и объединение церковных структур устранит разделения внутри сообществ, даст возможность человеку быть и верующим, верным сыном Церкви, и патриотом, без конфликта внутри себя и внутри своего круга общения. Это послужит сближению и консолидации общества, росту зрелости гражданской нации. Благоприятно окончание борьбы скажется на содержании работы церковных институтов и их повестке дня.

После победы и, конечно, следующей за ней (в данном случае, весьма короткой) эйфории, церкви нужно будет формировать новое содержание своей работы, переходя от борьбы за выбор пути к обычному церковному служению, связанному с социальной, душепопечительской работой. Иными словами, после победы начнется главное – работа, к которой и призвана Церковь. И вот эта работа открывает совершенно новое пространство для конкуренции за верующих. Радость победы пройдет быстро, и нужно будет отвечать обществу на вопросы о плохих или вообще отсутствующих социальных гарантиях, вопросы борьбы с коррупцией и воровством, социальной справедливости.

Затянувшаяся борьба блокирует актуальность этих тем, но после победы и получения Томоса, короткий триумф будет незаметен на фоне погружения церкви в повседневную повестку служения в стране с кучей экономических и социальных проблем. В конечном же итоге, завершение этого процесса и формирование единой Украинской Поместной Православной Церкви будет иметь самое положительное и благотворное влияние в первую очередь на жизнь простых верующих, прихожан и членов общин, пока еще разных юрисдикций.

Получайте свежую аналитику, мнения и анонсы всех наших мероприятий в Telegram: https://t.me/freerussiahouse. Смотрите наш канал на Youtube: www.youtube.com/channel/UChL36NOZdlNiDuXHfc-SQLA