Антон Шеховцов

Преподаватель Университета Вены, автор книги «Russia and the Western Far Right: Tango Noir»

Друзья Путина на новой политической карте Европы

2017 год был достаточно успешным для европейского проекта. Крайне правые не победили в ключевых странах. Или, скажем, не произошла консолидация крайне правых в тех странах, где мы думали, что она произойдет, или боялись, что она произойдет.

Во-первых, крайне правые проиграли в Нидерландах, проиграли и во Франции. Это касается не только поражения Марин Ле Пен на президентских выборах, это были еще и парламентские выборы, где «Национальный фронт» получил гораздо меньше, чем он хотел получить.

Действительно, крайне правые прошли в Парламент в Германии. Мне кажется, что их прохождение в парламент в действительности приблизило Германию к нормальным европейским странам, в большинстве из которых крайне правые в парламенте есть. Если это не неонацистские партии, если это не фашистские партии, а, скажем, право-популистские, я думаю, что это легитимная идеология, которая должна быть представлена в парламенте, потому что она поддерживается достаточно большим количеством населения. Это некоторая легитимная оппозиция темам либеральной демократии, которые сейчас существуют. Мне кажется, что это для либеральной демократии хорошо, потому что переводит дискуссию об эмиграции, о культурных и национальных идентичностях в более цивилизованные рамки.

Сейчас, мне кажется, в Европе складывается двуполярность, диалог между двумя полюсами который будет определять будущее Европейского Союза. Первый полюс – это блок Франции и Германии, особенно с победой Макрона и особенно после его недавней речи, где он обрисовал примерные будущие планы на реформирование Европейского Союза, а он нуждается в реформировании – об этом никто уже не спорит. Это первый блок – Франция и Германия.

Второй блок – это Вышеградская четверка, особенно Польша, Венгрия, возможно, Чехия и Словакия, Этот блок формируется вокруг нелиберальных трендов, которые есть в этих государствах. Сейчас это Венгрия и Польша, возможно, некоторые нелиберальные тренды будут усиливаться в Чехии.

Мне кажется диалог между этими двумя полюсами будет во многом определять будущее Европейского Союза. Что будет происходить в ближайшем будущем, так это обсуждение тезисов Макрона. Эта дискуссия будут усиливаться позицией Германии, как я надеюсь, после создания Коалиции «Ямайка». Германия на данный момент находится все еще в переходном состоянии и в этой дискуссии не участвует, но она к ней присоединится, с перезапуском правительства госпожи Меркель.

Что же касается влияния Кремля, то основными союзниками путинского режима в Германии являются социал-демократы, которые и имели и имеют гораздо большее влияние, чем «Альтернатива для Германии», которая безусловно является самой пророссийской партией, но по значимости она очень сильно уступает социал-демократам, в частности, в бизнес-сфере. Среди социал-демократов есть лоббисты больших бизнесов и больших индустриальных групп в Германии, которые, руководствуясь таким постмодернистским «Realpolitik», хотели бы вернуться к тем отношениям с Россией и путинским режимом, которые были до этого.

Я оптимистично, в отличие от многих, смотрю на развитие Европейского Союза. Мне кажется, все дискуссии, которые будут проходить в ближайшем будущем, или, скажем, большинство из них снова сместят риторику или те нарративы, которые продвигают крайне-правые, в маргинальном направлении. Я согласен, что Марин Ле Пен не стоит сбрасывать со счетов, но с другой стороны в самом «Национальном фронте» идут очень хаотические процессы, которые были связаны с ее поражением и поражением «Национального фронта» на парламентских выборах. Возможно, партии «Национальный фронт» грозит раскол. Как мне кажется, получатся более умеренное и более радикальное крыло, они распадутся. Россия, конечно же, будет по прежнему влиять или будет стараться влиять на процессы, которые происходят в Европейском Союзе не только через крайне правых, но также и через бизнес структуры, их персональные связи (Путина и его ближайшего окружения) с ведущими или, скажем, значимыми политиками Европейского Союза. Эти линии попыток влияния будут сохраняться.

Россия действовала и будет, как мне кажется, действовать, исходя из самых разных национальных контекстов. Если у путинского режима будет получаться сотрудничать с мейнстримными игроками или более, скажем, влиятельными игроками, то Россия не будет прибегать к каким-то особенно деструктивным действиям. Если эти путинские друзья будут уходить или терять свое влияние, то высока вероятность того, что путинский режим вновь обратится к сотрудничеству с крайне правыми. Но это всегда будет зависеть от конкретного национального контекста.

Например, говоря о партиях «Йоббик» или «Фидес» в Венгрии (вторая находится у власти, первая – основная оппозиционная сила сейчас), Россия, насколько мне известно, не поддерживает «Йоббик», хотя он был достаточно пророссийским и, наверное, самой пророссийской партией, но она не поддерживает «Йоббик» по той простой причине, что есть «Фидес», с которой Россия с удовольствием работает. А т.к. «Йоббик» является оппозицией по отношению к «Фидес», то России было бы несколько неудобно поддерживать оппозицию к своим друзьям. Это повторялось во многих странах, в том числе в 2012 году во Франции, когда Марин Ле Пен очень хотела сотрудничать с Россией, очень хотела познакомиться и общаться с Путиным. Но путинский режим изначально сделал ставку на Саркози либо на Олланда. С Олландом не получилось после его избрания президентом, и тогда только началось сотрудничество с «Национальным фронтом». Т.е. каждый конкретный контекст важен для путинской России: с кем работать, через кого влиять, а если не влиять, то, может быть, заниматься какими-то подрывными действиями.

Получайте свежую аналитику, мнения и анонсы всех наших мероприятий в Telegram: https://t.me/freerussiahouse.

55