7 апреля известный российский оппозиционный политик и председатель Совета депутатов муниципального округа «Красносельский» Илья Яшин получил электронное уведомление о том, что суд приговорил его к штрафу в размере 15000 рублей за участие в разогнанном властями конгрессе муниципальных депутатов. Ни сам разгон конгресса, ни суд по этому поводу, ни размер штрафа совсем не удивительны в современной России. Удивительно то, что суд должен был состояться только на следующий день, 8 апреля.

Илья Яшин тут же опубликовал сообщение об этом в социальных сетях, и курьезную новость опубликовали многие СМИ. Но это вовсе не помешало судье 8 апреля вынести оппозиционеру именно такой приговор, о котором он случайно был уведомлен заранее. Никого, включая самого Илью Яшина, это не удивило. Скорее все были бы удивлены, если бы приговор суда отличался от заранее известного. Так работает путинская судебная система: после массовых протестных мероприятий суды пачками выносят однотипные решения. Теперь есть и очевидные доказательства тому, о чем все и так знали: суды пристрастны, приговоры известны заранее.

О российских судах сказано уже много плохого, но это слишком важная тема, чтобы о ней молчать. Являясь частью мировой политики и экономики, Российская Федерация требует и от окружающего мира признавать решения своих судов. Следовательно, человек, названный преступником судом в России, должен восприниматься именно так и во всем мире.

Многих это уже сейчас вводит в заблуждение. Например, если человек признан российским судом политическим экстремистом или даже террористом – что это значит на самом деле? Что он готовил или совершал какие-то преступления? Что он действительно убивал или был готов убивать мирных граждан и полицейских? Что он придерживается преступных взглядов? И если все приговоры по этим статьям политизированы, значит ли это, что никаких террористов в России нет?

Эти проблемы будут накапливаться. Чем больше будет политизированных решений и примеров участия судов в политических репрессиях, тем меньше доверия будет ко всем выносимым российскими судами приговорами и легко себе представить, к чему это приведет в обозримом будущем.

К российским судам уже сейчас много претензий и по уголовным, и по экономическим делам – во многих случаях они совсем не беспристрастны и в этих вопросах. Но там, где речь идет о политике, российское правосудие безоговорочно превращается в элемент карательной системы власти, напрочь забывая о презумпции невиновности обвиняемого и какой-либо состязательности сторон процесса.

Как и в советское время, политические дела – это не обязательно суды по политическим статьям. Российские власти пытаются выставить своих критиков и оппонентов обычными преступниками, делая вид, что их проблемы с законом вызваны совершенными ими преступлениями. Поэтому политический суд в современной России – это любой суд, в котором обвиняемым оказывается политический или гражданский активист, журналист, издатель, политик или даже случайный обыватель, подозреваемый властью в какой-то политической активности. В чем именно обвиняется человек в таких судах – совершенно не важно, как не важны и доказательства. Например, историк Юрий Дмитриев, расследовавший массовые казни сталинских времен в Карелии, вовсе был объявлен педофилом.

В путинских судах уже давно самое главное доказательство – это мнение привлеченного следствием эксперта или справка, выданная спецслужбами. Это в сталинские годы следователи пытками добивались от своих жертв признания. Путинским судам никакие признания не нужны, они безоговорочно верят следствию и всем прилагаемым к делу экспертизам, даже если они откровенно тенденциозны и просто безграмотны.

Самым наглядным примером того, во что Путин превратил российские суды, могут служить все судебные процессы Алексея Навального. Несмотря на то, что его судили то за кражу древесины, то за коммерческое мошенничество, то за оскорбление ветерана войны, то за нарушение режима условного срока, любому наблюдателю совершенно очевидно, что судьи во всех случаях не просто были пристрастными, но и, не скрываясь, работали в интересах власти, как часть карательной системы Владимира Путина.

И Алексей Навальный, и Илья Яшин – не рядовые граждане России. Но то, что происходит с ними – не исключение. Просто благодаря их публичности все желающие могут в деталях изучить работу российской судебной системы. Точно также фабрикуются дела и проходят суды над рядовыми политическими активистами и обычными гражданами, попавшими в жернова путинской карательной машины за неосторожную публикацию в социальных сетях. Впрочем, как говорят правозащитники, и в далеких от политики случаях суды почти всегда становятся на сторону следствия, что не удивительно: дело не в отдельных судьях, а во всей системе.

Потому что то, что случилось с российскими судами – не случайность и не побочный эффект путинской диктатуры. Все годы правления Путина судебная система России сознательно извращалась, целенаправленно превращалась в инструмент точечных политических репрессий и оправдания любых решений властной вертикали. Ради того, чтобы любой неугодный власти человек гарантированно получил тот приговор, который понравится начальству, всех граждан России, по сути, лишили права на справедливый суд. Потому что не может быть такой судебной системы, которая в каких-то случаях работает справедливо, а в каких-то нет.

Когда Россия вернется на демократический путь развития, новым ее властям потребуется приложить колоссальные усилия для обновления и оздоровления судебной системы. Хочется верить, что ошибки Бориса Ельцина и его команды не будут повторены и все запятнавшие себя участием в репрессиях судьи будут уволены со своих должностей и понесут наказания. Придется пересматривать тысячи дел, отменять приговоры, менять сам принцип формирование судейского корпуса. Но потребуются годы, чтоб вернуть судам России хоть какой-то авторитет в глазах российского и мирового сообщества.

Пока же важно понимать: сейчас российский суд и российские судьи  – это часть путинской системы. Как привычный цивилизованному миру институт суда в Российской Федерации уничтожен, а потому любой приговор должен прежде всего вызывать сомнения и в России, и тем более за ее пределами.