Дальний Восток всегда представлял для столицы прежде всего военно-стратегический интерес. И практически все крупные проекты, которые реализовывались на Дальнем Востоке, носили военный или полувоенный характер.
При этом интересы местного населения и вопросы социально-экономического развития всегда отходили на второй план. Это и является основной причиной социально-экономических проблем Дальнего Востока. Чрезмерная милитаризация и централизация управления на протяжении многих десятилетий создавали непреодолимые препятствия для успешного развития самого отдаленного региона России.
В советское время Дальний Восток рассматривался как военная крепость на востоке. А экономика региона рассматривалась как тыловая база Тихоокеанского флота и Дальневосточного военного округа.
Про экологию тогда думали мало или не думали совсем. Но экологические катастрофы случались и тогда. Наиболее известная – радиационная катастрофа с атомной подводной лодкой К-431 Тихоокеанскому флоту в августе 1985 года на судоремонтном заводе в бухте Чажма в Приморском крае.
Во время плановой перезарядки активных зон двух реакторов субмарины из-за нарушений технологических требований в реакторе началась самопроизвольная реакция деления урана. Произошёл тепловой взрыв. На подводной лодке начался пожар с мощными выбросами радиоактивных пыли и пара. Катастрофа унесла жизни 10 военных моряков, еще сотни людей пострадали от радиации.
Акватория и территория экологической катастрофы оказались заражены опасной, долго сохраняющейся радиацией. Инцидент, который до самого распада Советского Союза держали в секрете, был одной из ряда ядерных аварий советского флота во время холодной войны. В общей сложности с десятью советскими атомными подводными лодками произошли аварии.
Сливы радиоактивных отходов Тихоокеанского флота в Японское море до середины 90-х годов происходили в плановом порядке, но экологический ущерб при этом был катастрофическим.
Военный журналист Григорий Пасько, писавший об этом и о других экологических проблемах на Тихоокеанском флоте, получил в конце 90-х годов срок за государственную измену. Он был первым и в течение многих лет единственным российским журналистом, осужденным за разглашение государственной тайны.
После демонстрации в Японии кадров из фильма Пасько «Зона повышенной опасности», зафиксировавших слив радиоактивных отходов с российского танкера в воды Японского моря, правительство Японии выделило средства для строительства в России заводов по утилизации жидких радиоактивных отходов.
Крупная экологическая катастрофа произошла на Камчатке осенью прошлого года. В начале октября стало известно о массовом выбросе и гибели морских животных на побережье Камчатского края в районе пляжей Авачинского залива. На побережье Тихого океана выбросило множество трупов морских животных и беспозвоночных. У сёрферов после контакта с водой пострадали глаза и было раздражение на коже.
Источником экологической катастрофы могли стать ракетное топливо, захоронения отравляющих химических веществ в море, корабли ВМФ и атомные подводные лодки.
В 10 километрах от места обнаружения загрязнения были помещены на хранение контейнеры с ракетным топливом. От нескольких тонн до нескольких сотен тонн очень токсичного ракетного топлива. Это наиболее вероятная версия причин катастрофы.
Хотя в Российской академии наук заявили, что причиной экологической катастрофы на Камчатке стало цветение водорослей, решение о создании в 2021 году на Камчатке Центра изучения Мирового океана свидетельствует о серьезных экологических угрозах для всего региона, которые могут быть связаны с сверхвысокой милитаризацией Дальнего Востока РФ.
Произошедшая экологическая катастрофа на Камчатке с большой долей вероятности связана с бесконтрольной деятельностью военных на полуострове.
Камчатка, как и весь Дальний Восток, — это одна большая военная база в Тихоокеанском регионе. Камчатка даже на фоне других дальневосточных территорий – сверхмилитаризованный край. Реальные хозяева края – военные. И ведут они себя совершенно бесконтрольно. И по отношению к природе, и по отношению к людям.
Серьезной проблемой российского Дальнего Востока стало трансграничное загрязнение бассейна реки Амур промышленными производствами Северо-Востока Китая.
В 2005-м году Приамурье пережило экологическую катастрофу, когда в реку Амур попало большое количество ядовитого бензола из ее китайского притока — реки Сунгари, отравленной ядохимикатами в китайской провинции Цзилинь. Большое количество бензола попало в китайскую реку в ноябре 2005 года после взрывов на нефтехимическом заводе. Бензол является сильным канцерогенным ядом и представляет большую опасность даже в маленьких дозах.
На первоначальном этапе власти провинции Цзилинь скрывали от российских приграничных соседей и от пекинских руководства катастрофические масштабы ядовитых выбросов в реку Сунгари.
Произошедшая катастрофа привела к серьезным проблемам с водоснабжением Хабаровска, а также других городов и посёлков в нижнем течении Амура в конце 2005 года, а также серьезно ухудшила качество водных ресурсов реки Амур.
Очередная техногенная авария с очень серьезными трансграничными экологическими последствиями произошла в бассейне реки Амур на территории Китая спустя 15 лет в марте 2020 года. Аварийный сброс отходов производства молибденового рудника произошел в провинции Хэйлунцзян, граничащей с российским Дальним Востоком. Этот крупнейший в провинции рудник принадлежит компании Yichun Luming Mining Co., Ltd. Авария привела к попаданию загрязненных вод в реку Ицзими. Два с половиной миллиона кубометров ядовитых отходов начали трансграничное путешествие, потому что Ицзими впадает в реку Хулань, которая свою очередь в Харбине впадает в Сунгари – крупнейший китайский приток Амура.
Отходы рудника содержат, кроме самого молибдена, различные тяжёлые металлы, нефтепродукты и химические вещества, применяемые в процессе добычи молибдена.
Произошедшая катастрофа потребует от китайской стороны существенных и длительных усилий для предотвращения дальнейшего загрязнения бассейна Амура.
С середины 1990-х годов в бассейне Амура усилились негативные проявления природных процессов, обусловленные как естественными предпосылками, так и антропогенными факторами. Среди них следует отметить хроническое загрязнение воды, аномальную маловодность в начале 2000-х годов, катастрофические наводнения 2013 и 2019 годов, последствия техногенных аварий в Китае, значительный подъём уровня воды в озере Ханка, активизацию русловых процессов и размыва берегов, ухудшение состояния пойменных экосистем, сокращение рыбных запасов и ряд других процессов и явлений.
Важнейшей экологической проблемой стало состояние качества водных ресурсов реки Амур, формируемое как на территории Китая, так и на российской части бассейна. Масштабы загрязнения воды представляют значительную угрозу не только водной экосистеме нижнего течения реки Амур протяжённостью около 1300 км, но и обширным акваториям в Амурском лимане и Сахалинском заливе.
Проведённые в Дальневосточном отделении Российской академии наук исследования качества воды указывают на преимущественное поступление с территории Китая тяжёлых металлов и хлорорганических соединений, представляющих особую опасность для водных экосистем Амура.
Техногенные аварии в условиях усиливающегося антропогенного загрязнения приводили в последние годы к возникновению нескольких экологически опасных ситуаций, поставивших на грань риска обеспечение населения Приамурья качественной питьевой водой. Особенно опасной и тревожной была авария на химическом заводе в провинции Цзилинь в 2005 году, когда пришлось предпринимать неординарные мероприятия по нейтрализации её последствий.
Несмотря на их уроки, ситуации с возникновением экологически опасных воздействий на реку Амур остаются весьма актуальными. Нижнее течение реки надёжно не защищено от возможного повторения негативных последствий опасных техногенных катастроф. Это подтверждает произошедшая весной 2020 года очередная экологическая катастрофа в бассейне реки Амур, вызванная аварийным сбросом отходов производства молибденового рудника в провинции Хэйлунцзян.
2020 год отмечен серьезными экологическими бедствиями на российском Дальнем Востоке: катастрофы в бассейне Амура и на Камчатке, разливы нефти на нефтепроводе Оха — Комсомольск-на-Амуре, катастрофические лесные пожары.
Лесные пожары в России зачастую служат прикрытием для незаконных вырубок лесов. Из всех российских регионов проблема незаконных вырубок наиболее остро стоит на Дальнем Востоке. В самом регионе хуже всего ситуация складывается в Приморье.
В начале 2019 года в Приморском крае выявили контрабанду ценных пород дерева, которые вывозились в Китай по поддельным документам. Всего в Китай было вывезено почти 15 тысяч кубометров пиломатериалов дуба монгольского и ясеня маньчжурского на 691,5 млн. рублей.
Следует отметить, что реальный объем заготовки ценных пород деревьев на Дальнем Востоке вдвое превышает разрешенный. Слабый внутренний региональный спрос на лесную продукцию и растущий интерес к отечественной древесине со стороны азиатских стран ежегодно усиливают экспортную ориентацию лесного сектора Дальнего Востока. До 95 процентов деловой древесины, заготавливаемой в регионе, идет на экспорт. Начиная с конца 1990-х годов, спрос на древесину со стороны Китая растет огромными темпами.
С этим связана проблема незаконного оборота ценных лесных пород (дуб, бук, ясень, кедр), поставляемых на экспорт. По данным Всемирного фонда дикой природы (WWF) на Дальнем Востоке нелегально заготавливается полмиллиона кубометров дуба и ясеня ежегодно. При этом в Приморском и Хабаровском краях на протяжении десятилетий реальный объем рубок ценных пород в среднем вдвое превышает разрешенный.
Если до начала 2000-х основной объем незаконной древесины попадал на рынок как результат самовольных рубок без документов, то сейчас основным источником такой древесины стали неконтролируемые рубки (перерубы) под прикрытием разрешительных документов.
Значительная часть особо ценной древесины появляется на рынке вследствие верховых пожаров, устраиваемых «черными» лесорубами.
Как показали пожары последних лет, к возгораниям в лесах причастны «черные» лесорубы.
«Возможны несколько вариантов. Первый — «черные» лесорубы заметают следы незаконной вырубки леса с помощью поджогов, то есть горят уже не леса, а то, что от них осталось. Второй — заинтересованные лица специально поджигают леса, при этом пожар почти не затрагивает стволы деревьев. Это им необходимо, чтобы по более низкой цене получить контракт на санитарную вырубку «сгоревших» деревьев. На деле же — они отправляют непострадавшую древесину в Китай по той же цене».
Сфера лесозаготовок на Дальнем Востоке фактически находится под полным контролем китайского бизнеса. Китайские предприниматели закупают древесину, занимаются ее примитивным распилом, а также контролируют качество до отправки в КНР. Продать лес в Китай без китайских посредников нереально. В то же время именно продажа кругляка дает наибольшую прибыль, даже с учетом доли посредников, поэтому стимулов развивать в России глубокую переработку древесины у китайского бизнеса фактически нет. К тому же Китаю неинтересно закупать переработанную продукцию, поскольку в его приграничных провинциях в избытке предприятий по лесопереработке импортируемого из России кругляка.
По мнению экспертов, китайские бизнесмены прямо или опосредованно контролируют российские лесозаготовительные и деревообрабатывающие предприятия. Это могут быть как современные крупные предприятия, так и обычные лесопилки, работающие по нелегальным и полулегальным схемам.
При этом прибыль от экспорта обработанной и необработанной древесины в Китай почти полностью получает крупный московский бизнес в лице российских миллиардеров. А жители восточных регионов, которые остались без лесов, все более подвергаются риску катастрофических пожаров и наводнений.
В числе собственников лесозаготовительных холдингов крупнейшие российские миллиардеры. Так, Роман Абрамович, Александр Абрамов и Александр Фролов контролируют крупнейший на Дальнем Востоке лесопромышленный холдинг RFP, им принадлежит 58%. Российско-китайскому инвестиционному фонду принадлежит 42% в RFP Group.
И московский, и китайский бизнес, который приходит на Дальний Восток задумывается об экологии в самую последнюю очередь. Для них Дальний Восток – это сырьевая колония. И отношение к региону – соответствующее.
В последние годы в России ряд массовых протестов был вызван экологическими проблемами. Экология стала двигателем протестной активности пару лет назад, когда широкий резонанс получило упорное сопротивление строительству мусорного полигона «Шиес» в Архангельской области.
Многомесячное противостояние, сопровождавшееся атаками силовиков и ответными партизанскими действиями активистов, окончилось закрытием спорного объекта.
В 2019 году в РФ зафиксировали 482 экологических и градозащитных протеста (последние обычно связаны с защитой парков и скверов). Это почти вдвое больше, чем в 2018-м.
Недовольство состоянием окружающей среды стало вторым после ущемления политических и гражданских прав мотивом оппозиционных выступлений.
Эпидемия COVID-19 на время сделала невозможным проведение акций протеста, в том числе экологических. Однако с ослаблением карантина борьба за чистую среду обитания вернулась в повестку дня.
Новые «горячие точки» вспыхнули в Башкортостане и Кузбассе, где интересы местных жителей столкнулись с планами добывающих компаний.
Оба конфликта развивались по одному и тому же «шиесскому» сценарию: вторжение строителей, появление лагеря протеста, мобилизация местных и приезжих добровольцев, физическое противостояние и разрядка, когда глава региона объявляет об уступках.
Решающим аргументом в Башкортостане (Куштау) стала готовность протестующих к силовому столкновению.
В Кузбассе (Черемза) протестующих было не так много, а конфронтация носила менее острый характер, но протест объединил жителей множества сел и городов, у которых есть свои претензии к угольщикам. И это сыграло ключевую роль.
Не исключено, что эскалация конфликта вокруг Куштау подтолкнула региональные или федеральные власти к решению погасить потенциально опасный очаг недовольства в Кузбассе.
Уступчивость властей может объясняться и опасениями, что экологические протесты перерастут в волнения на национальной почве.
Региональные и национальные движения просыпаются везде, где местное население вынуждено защищать свою землю от крупных компаний, часто воспринимаемых как пришельцы, поддерживаемые Москвой. Протест регионализируется и локализуется.
О том, что Кремль боится подобных тенденций, свидетельствует недавнее ужесточение наказаний за сепаратистские призывы. Однако курс на устранение экологических барьеров для бизнеса повышает вероятность появления новых горячих точек.
Учитывая накопившиеся экологические проблемы на российском Дальнем Востоке и крайне высокое недовольство местных жителей откровенно грабительской и колониальной политикой Москвы, о чем свидетельствуют многомесячные протесты в Хабаровске, можно с большой долей вероятности ожидать в ближайшее время массовые протестные выступления в регионе под экологическими антимосковскими лозунгами.
Следует отметить особую роль экологических протестов для России. Экологические протесты возникают прежде всего тогда, когда возникает реальная угроза жизни и здоровью людей. И это, как показывает опыт, придает этим протестам особую ожесточенность. Экологические протесты тесно связаны с региональной повесткой.
Причиной массового протеста в Дальневосточном регионе может стать резкое ухудшение условий жизни вследствие экологических или экономических причин.
Дальнейшее снижение уровня жизни, массовая безработица, высокое социальное расслоение и низкие экологические стандарты неизбежно будут вести к таким протестам.
Основными протестными лозунгами на Дальнем Востоке (как и в других регионах России) могут стать лозунги социальной справедливости и экологически безопасной жизни.
В сложившихся условиях наиболее целесообразна поддержка низовых экологических и альтернативных лево-социалистических движений с ясной региональной повесткой (слом вертикали власти). В будущем на основе этих движений сможет сформироваться массовое политическое движение по примеру «зеленых» в Германии.
Серьезную роль могут сыграть также региональные штабы Алексея Навального (ФБК), если их удастся хотя бы частично сохранить в условиях нарастающих политических репрессий. Лозунги борьбы с коррупцией при активной поддержке региональной повестки позволяют объединить самые разные политические силы. Здесь многое будет зависеть от позиции руководителей штабов в различных регионах Дальнего Востока. Опыт хабаровских протестов показывает, что эти штабы могут сыграть очень важную роль.