На климатическом саммите лидеров, организованном США, Владимир Путин впервые в истории говорил о климате так, как это принято среди лидеров развитых стран. Он не только признал необходимость срочных действий для сокращения выбросов, но и предложил ряд конкретных шагов со стороны России и призвал к широкому международному сотрудничеству. Но для того, чтобы правильно понять Владимира Путина, необходимо внимательно рассмотреть современную энергетическую политику и стратегию России.
Тезисы, озвученные российским президентом на саммите лидеров, очевидно, преследуют две цели. Первая, убедить мировое сообщество, что Россия не безответственный загрязнитель, который не заботится о климате, а один из мировых лидеров в климатической борьбе. Вторая, объединить усилия разных стран в этой борьбе через инвестирование иностранного бизнеса в полезные для климата проекты в России.
Сначала Владимир Путин повторил то, что уже много лет звучит из уст российских дипломатов на переговорах ООН по климату – с 1990 года выбросы России сократились с 3,1 млрд тонн эквивалента СО2 до 1,6 млрд тонн из-за усилий по «перестройке» промышленности и энергетики. В реальности падение выбросов произошло не из-за климатических усилий российских властей, а из-за распада СССР. Но важнее истории то, как в России собираются снижать выбросы. В ноябре 2020 года был подписан президентский указ № 666, в соответствии с которым выбросы парниковых газов в России вырастут почти на 40% до 2030 года (VTimes). Как если бы Путин сказал на этом саммите – те выбросы, которые вы сократите, Россия с удовольствием довыбросит вместо вас.
Сегодня в России около 60% потребностей в энергии удовлетворяется за счет газа, около 16% за счет угля, около 13% за счет нефти, около 8% за счет атомной энергии и 3% за счет крупных ГЭС (VTimes). Когда российский президент говорит на всемирном климатическом саммите о том, что 45% российской энергии вырабатывается низкоуглеродными источниками, он, очевидно, имеет ввиду не всю энергию, а только электрическую. Однако Россия – северная страна, значительная часть энергии в ней не электрическая, а тепловая.
Принятая в прошлом году энергетическая стратегия России до 2035 года, недвусмысленно указывает на приоритеты развития в последующие полтора десятка лет. В то время, как мировое сообщество планирует масштабные усилия по сокращению доли ископаемого топлива и углеродной нейтральности, Россия планирует наращивать добычу ископаемых. В течение следующих 15 лет по оптимистичному сценарию стратегии планируется увеличить добычу угля примерно на 50%, газа почти на 40%, а объемы добычи нефти останутся теми же, что и сейчас. Возобновляемые источники энергии, так бурно развивающиеся во всем мире, не играют в России хоть сколько-нибудь заметной роли. В 2020 году их доля в энергобалансе составила около 1%. Каких-либо серьезных усилий по их развитию в государственных стратегиях не предусмотрено. Энергоэффективность, которая могла бы стать одним из главных климатических направлений, в государственной стратегии почти проигнорирована. Сегодня в расчете на единицу ВВП Россия тратит вдвое больше энергии, чем в среднем в мире, и втрое больше, чем тратится в ЕС.
В обозримом будущем Россия не планирует каких-либо усилий по отказу от ископаемого топлива, наоборот будет наращивать добычу и экспорт. Как же в таком случае планируется снижать выбросы? В своей речи на климатическом саммите Владимир Путин подробно остановился на том, что российские леса поглощают большое количество углекислого газа. Часть российской позиции в этой сфере состоит в том, что на Западе недооценивают поглотительную способность российских лесов, потому что неправильно считают. Таким образом, чтобы быть в лидерах, вместо действий по сокращению реальных выбросов достаточно лишь изменить методику расчета поглощения. Но и здесь есть проблема – по данным ООН поглощающая способность лесов уменьшается из-за старения, пожаров, вырубок и прочих факторов (VTimes). По самым пессимистичным прогнозам, к середине века поглощение углекислого газа лесами сократится с почти 700 млн тонн до 100 млн тонн эквивалента СО2 в год, так что бесконечно прикрываться лесами тоже не получится.
Российский президент предлагает развивать международное климатическое сотрудничество, особо упоминая технологии улавливания углерода, развитие атомной энергетики и производство водорода. И когда Владимир Путин говорит о том, что готов обеспечить иностранному бизнесу льготные условия для участия в климатических проектах, он имеет в виду не все подряд, а проекты в обозначенных областях. Для технологий, упомянутых Путиным, есть устоявшееся международное название – фальшивые решения (false solutions). Например, атомная энергетика является слишком дорогой и медленной для эффективного сокращения выбросов, а также несет в себе риски ядерного распространения и масштабных аварий. Владимир Путин ее активно рекламирует, так как строительство АЭС в разных странах увеличивает его политическое влияние. Объем кредитных средств, выделяемых из бюджета России для атомных проектов в разных странах, составляет около $100 млрд, однако никакие инвесторы, не связанные с российскими властями, в таких проектах участвовать не хотят (Ведомости). И это не должно вызывать удивление, ведь инвесторы вкладываются туда, где есть прибыль, а не туда, где много геополитических амбиций. В России планы по развитию атомной энергетики весьма скромные – на данный момент запланировано строительство меньшего количества реакторов, чем требуется для замены старых АЭС, выводимых из эксплуатации в последующие 10 лет (Heinrich Böll Stiftung). В России разработан проект малых плавучих АЭС, которые планируется экспортировать в разные страны – риск ядерного распространения в этом случае достаточно существенный из-за более высокой степени обогащения ядерного топлива, чем у обычных АЭС. Готовы ли мы, учитывая крайне скромный потенциал сокращения выбросов у атомных технологий, смириться с распространением ядерных материалов по всей планете?
Производство водорода – перспективное направление, но только в случае, когда это «зеленый водород», то есть произведенный с использованием энергии от возобновляемых источников энергии. В России же хотят производить водород, в первую очередь, для экспорта в Европу, за счет ископаемого топлива (газ) и атомной энергии. Перспектива экспорта такого далеко не зеленого водорода крайне сомнительна, потому что остальной мир, в отличие от России, использование ископаемого топлива собирается прекратить. Технология улавливания углерода и вовсе очень сырая и неэффективная технология. Вроде бы какое-то его количество и правда можно уловить, но не ясно, как долго его удастся хранить без утечек.
Обобщая тезисы из выступления российского президента, возникает следующая картина – в течение последующих 10-15 лет Россия будет наращивать добычу и экспорт ископаемого топлива, что приведет к увеличению глобальных выбросов парниковых газов. Определенный интерес со стороны России будет возникать к таким технологиям, которые способны замаскировать ответственность за рост выбросов. Не приходится ожидать развития технологий, которые ведут к реальному сокращению выбросов – возобновляемая энергетика, энергоэффективность. И если отвлечься от климатической риторики Владимира Путина и реалистично оценить ситуацию, то предельно понятно, что климатические действия возможны лишь настолько, насколько это продиктовано экспортными соображениями. Внутри России будут по-прежнему использоваться самые грязные источники энергии, а на экспорт идти то, что востребовано импортерами. Таким образом, единственный реальный способ снизить нагрузку на климат со стороны России – прекратить импорт любого российского ископаемого топлива.